Осенний мадригал - Страница 40


К оглавлению

40

— Если вы докажете, что в смерти Парвиза не виноват ваш старший брат, то тогда сможете рассчитывать на должность председателя Верховного суда. Вы ведь говорили про эту должность? Наверно, хотите получить дачу в Загульбе, в правительственном комплексе?

— Хочу, — кивнул Самедов, — и считаю, что вполне достоин ее получить. Между прочим, я работаю в органах уже двадцать пять лет. Начинал простым следователем в конце семидесятых. Потом был помощником прокурора. По всему Азербайджану работал. И уже восемь лет в Верховном суде. Сначала был членом коллегии по уголовным делам, потом стал заместителем. Я думаю, что лучшей кандидатуры на должность председателя сегодня просто нет. Сейчас в газетах склоняют мое нахичеванское происхождение. Все журналисты пишут, что ответственные должности в республике занимают только выходцы из Нахичевани. А в России разве не так? Разве не ходят там анекдоты про земляков Путина из Петербурга? Разве он не перетаскивает их в Москву? Или Клинтон мало назначал выходцев из своего штата на высокие должности? Или нынешний Буш забыл о своих друзьях из Техаса? Мир так устроен, и поэтому я думаю, что когда наш председатель уйдет, я займу его место. Я в этом уверен, если, конечно, мне не станут мешать и не будут сваливать на моего старшего брата чудовищные обвинения в убийстве собственного родственника.

— Вы весьма амбициозны, — сказал Дронго.

— Согласен. Любой человек должен быть амбициозен. А вы разве нет? Почему вы каждый раз пытаетесь доказать, что вы умнее других? Ведь не только же из-за денег? Я слышал про некоторые ваши дела. Денег, которые вы заработали, вам могло бы хватить на нормальную безбедную жизнь. Но вы каждый раз доказываете, какой вы умный, вам нравится быть победителем. И мне нравится быть победителем. Я этого и не скрываю.

— Бисмарк считал, что человек стоит ровно столько, сколько он сделал, минус тщеславие, — вспомнил Дронго.

— У меня — плюс, — ответил Самедов. — Я не считаю нужным скрывать свое тщеславие. И свои амбиции тоже. Как и вы, Дронго.

— Возможно. Только я много раз отказывался от государственных должностей. Я даже забыл свое имя после развала Советского Союза. Оно стало ненужным. К чему вспоминать, какими героями мы были в стране, которой не стало. Значит, мы были плохими героями. С тех пор у меня осталась только кличка.

— Вы максималист, — усмехнулся Самедов, — могли бы давно вернуться в Баку, жить как все, занимать хорошую должность. Почему вы мотаетесь по всему миру? Здесь вам хватило бы работы. Вы бы уже давно возглавляли следственное управление в МНБ или в МВД, а может, в прокуратуре. Вы же профессиональный сыщик.

— Я бы не смог работать, — вздохнул Дронго. — Вся беда в моем дурацком характере. Я слишком свободный человек и не смог бы вынести самодурства чиновников, не говоря уже о бессовестных политиках, которые пытались бы мне навязывать свое мнение.

— У вас старомодные взгляды, обычно так говорят консерваторы, которые не меняются с течением времени. А человек должен меняться, должен уметь приспосабливаться к окружающей обстановке, иначе ему трудно выжить. Мир устроен так, что выживает приспособившийся.

— Поэтому я и пытаюсь создать собственный — параллельный мир, — стоял на своем Дронго. — Я не хочу существовать в вашем. А что касается изменений… Знаете, господин Самедов, так можно легко оправдать любую подлость, любое предательство. Когда люди начинают рассуждать подобным образом, я сразу понимаю, что они пытаются убедить прежде всего самих себя в обоснованности изменения своих взглядов. Отказ от своего мнения всегда дурно пахнет, так, кажется, говорил дружище Мюллер у Юлиана Семенова. Я не люблю людей, которые меняют свои принципы в зависимости от обстоятельств. Понимаю, что таких большинство. Но мне больше нравятся другие.

Самедов пожал плечами, но в этот момент появился запыхавшийся Бахрам.

— Вас уже ждут, можете пройти к Анверу-муэллиму.

Глава 14

На соседней даче свет горел во всех комнатах. В просторной гостиной, где Дронго уже был раньше, их ждал хозяин дома. Он успел переодеться и встречал их в мягких светлых брюках и темной рубашке. На столе были разложены сладости. Как только они сели, кухарка внесла чай. Когда она удалилась, Анвер начал степенную, неторопливую беседу:

— Мне сказали, что вы помогли найти телефонных хулиганов. Это очень хорошо. Девочка немного успокоится. И Эсмира успокоится, они так переживали…

— Я пришел к вам поговорить о вчерашнем убийстве, — сообщил Дронго.

Старший брат нахмурился и посмотрел на младшего.

— Мне непонятно, почему со мной все время говорят об убийстве, как будто я имею к этому отношение, — нервно заметил он.

— Тебя видели сотрудники ГАИ, когда ты был в моей машине, — сообщил Рагим. — И они рассказали об этом, и охранники скажут, что не видели, как ты приезжал на дачу. Мы с тобой неправильно рассчитали, Анвер! Нужно было с самого начала сообщить, что мы приехали вместе.

— О чем ты говоришь? — повысил голос старший брат. — Мы же с тобой обо всем договорились! Теперь все будут думать, что я вернулся с тобой из-за своей жены. Что я боялся оставлять ее одну с семьей своего двоюродного брата. Ты понимаешь, что говоришь?

— Я все понимаю, — кивнул Рагим, — и ты не нервничай. Никто тебя не будет ни в чем обвинять. Наш гость поговорил с водовозом, который привозил для тебя воду. Тот рассказал, что с пяти до шести вечера ты был рядом с ним. И даже мальчиков позвал.

— При чем тут водовоз, — стукнул кулаком по столу Анвер, — ты совсем спятил! Мы говорили о том, что никто не должен знать о моем тайном приезде. Зачем давать людям пищу для ненужных сплетен?

40