Осенний мадригал - Страница 14

— «Упал, потерял сознание, очнулся — гипс», — вспомнил Дронго. — Так, кажется, говорил Никулин в «Бриллиантовой руке»?

Самедов побледнел от возмущения.

— У нас здесь не комедия! — отрывисто бросил он. — Я обязан думать о репутации нашей семьи! Или вы считаете иначе?

— Почти так же. Только что делать с раной на голове? — показал Дронго на убитого. — Насколько я разбираюсь в подобных вопросах, получить такую травму невозможно, даже поскользнувшись.

— Именно поэтому мы будем искать человека, который помог моему двоюродному брату поскользнуться, — холодно заметил Самедов. — Если вы хотите помочь, мы можем обговорить все условия… Если нет, то можете уезжать. Надеюсь, что вы порядочный человек и понимаете, как нам важно, чтобы о случившемся никто не узнал. Поэтому вы должны решить прямо сейчас: либо вы остаетесь и помогаете нам найти убийцу, либо сразу уезжаете и забываете обо всем, что здесь увидели.

— Я остаюсь, — сразу ответил Дронго. — И не нужно обговаривать со мной «все условия». Я остаюсь, чтобы помочь вам и вашей супруге. Даже не зная всего, что здесь произошло, я почти уверен, что ваша жена не могла совершить подобного убийства.

— Я тоже в этом уверен, — сказал Самедов, метнув в сторону Дронго мрачный взгляд, — надеюсь, что вы сможете нам помочь.

Он повернулся и отошел к прокурору города, стоявшему с отсутствующим видом.

— Его пригласила Эсмира? — спросил прокурор города недовольным голосом.

— Да, — тихо ответил Самедов, — она в последнее время стала совсем неуправляемой. Не знаешь, что выкинет в следующую минуту. Но я сам ей посоветовал найти специалиста, чтобы проверить телефоны. Думал, она успокоится. Обычно незнакомым людям верят больше, чем своим. А она нашла этого типа, теперь придется его терпеть.

— Ничего страшного, — успокоил своего друга прокурор города, — пусть ищет настоящего убийцу. Если найдет, нам будет лучше. Не найдет, тоже ничего страшного. Скажем, что Парвиз сам упал и ударился.

— Его убили, — возразил Самедов, — и мы оба знаем, что его убили. Только я должен знать, кто это сделал.

— Ты думаешь, что его ударила Эсмира?

— Не думаю. Но она его очень не любила. Всегда, когда он появлялся у нас на даче, она начинала нервничать.

— Моя жена терпеть не может всех моих коллег, — прохрипел прокурор, — но это не значит, что она должна убивать каждого из них.

— Я не сказал, что его убила Эсмира, — отрезал Самедов, — но я хочу знать, что произошло в моем доме. И почему его нашли убитым в моем бассейне. Ты думаешь, что президенту не расскажут обо всем, что здесь случилось?

— Обязательно расскажут, — кивнул прокурор. — Но если мы найдем убийцу, все будет нормально. Тебе даже выразят соболезнование по поводу смерти брата. Успокойся, и давай договоримся: скрыть убийство Парвиза мы все равно не сможем — кто-нибудь из моих людей обязательно проговорится. Или кто-нибудь из полицейских. Все равно прокурор республики обо всем узнает завтра утром. Он уже знает, что здесь произошло убийство, и поэтому прислал лучшего следователя по особо важным делам — самого Мирзу Джафарова. Между прочим, Джафаров обычно занимается крупными поставщиками наркотиков, а его прислали расследовать обычное бытовое убийство. Поэтому ты не нервничай и послушай меня…

Прокурор города оглянулся на криминалистов, стоявших у тела погибшего. Он заметил, как подошел к ним Дронго, как наклонился над убитым и о чем-то спрашивал Джафарова.

— Завтра утром Джафаров доложит обо всем генеральному прокурору, — продолжал Султанов, — а уже через полчаса наш генеральный поедет докладывать о твоем проколе в президентский аппарат. Скрыть все равно не удастся. И не нужно говорить никому, что твой двоюродный брат сам упал и ударился. Иначе нам вообще не поверят. Криминалисты и патологоанатомы установят, что его ударили и только после этого столкнули в воду. Будет гораздо лучше, если мы найдем преступника, который окажется сторонником оппозиции. Ты меня понимаешь?

— Нет, не понимаю. При чем тут оппозиция и мой двоюродный брат? Парвиз был неплохим тележурналистом, но он никогда не лез в политику. Ты ведь сам знаешь, что он занимался разными развлекательными шоу, писал комедии, а политика его не интересовала.

— Ты ничего не понимаешь, — разозлился прокурор города. — Это тебя хотели убить в твоем доме. И тебя ждал убийца у бассейна. Но, перепутав с твоим братом, нанесли ему удар и утопили в бассейне. Теперь ты меня понимаешь? Это была провокация против правящего режима и против тебя лично как одного из самых верных защитников нынешнего режима. Ты — пострадавший за правительство, у тебя погиб двоюродный брат. Тебя сделают не только председателем Верховного суда, но, если повезет, даже Конституционного. Ты не понимаешь, какие дополнительные очки ты сможешь получить, если все повернешь в свою сторону?

— Понятно. — Самедову не понравился предельный цинизм друга, но он понял, какие дивиденды можно извлечь из убийства брата, которого он также не особенно любил и уважал. — Но убийца не мог нас перепутать, — настаивал он, — мы с Парвизом никогда не были похожи друг на друга.

— В темноте убийца мог вас не различить, — сразу нашелся прокурор, — не нужно усложнять свое и без того сложное положение. Мы сделаем так, что все будет правильно. Я попрошу криминалистов немного изменить время предполагаемого убийства.

— Но я хочу знать, кто это сделал, — продолжал отстаивать последние позиции Рагим Самедов.

— Для этого у тебя есть этот придурок-эксперт, — показал Султанов на Дронго. — Говорят, он самый лучший, так пусть и поработает на нас. Пусть поищет, а мы посмотрим, как он найдет убийцу. Заодно и узнаем, кто это мог быть. Я дам санкцию на арест ваших охранников, мы проверим всех их друзей, знакомых и родственников. Среди них мы обязательно найдем кого-нибудь, связанного с оппозицией. И сразу сообщим обо всем в газеты.